Монах. Боль победы. - Страница 14

— А чего такого? Может кто-то возмутится… есть повод его выбросить в окно. Веселье будет!

— Нет! Я же тебе сказал — всё должно быть тихо и мирно. Пока что тихо и мирно. Мне кое-что надо обдумать.

* * *

Потолок был низким — Андрею приходилось нагибаться, чтобы не бить макушкой по кирпичам. И скорее всего, этот подземный ход был гораздо старше самого здания — кирпичи старые-престарые, позеленевшие от времени, покрытые каким-то сероватым мхом. Освещения не было никакого, но Андрей великолепно видел в темноте, его глаза оборотня улавливали очертания коридора, круто забирающего вниз под углом почти в тридцать градусов, повороты направо и налево — коридор разветвлялся на три таких же тоннеля, ведущих в неизвестном направлении.

Немного подумав, Андрей выбрал прямой тоннель, ведущий в сторону порта и ничуть не удивился, когда тот метров через сто пятьдесят выправился, стал пологим, и через ещё сто метров вывел в широкий канализационный тоннель, сквозь который городские нечистоты выливались в бухту.

Выйдя в канализацию, Андрей прошёл туда, где брезжил дневной свет, и скоро оказался за портовыми складами возле береговой линии прибоя. Тут орали чайки, хватая куски пищи, сконцентрированные в потоке дерьма и бороздили океан плавники акул, занимавшихся примерно тем же.

Вдохнув свежий морской воздух, особенно сладкий после путешествия по миру нечистот, советник быстрым шагом стал подниматься в гору, проскальзывая сапогами по скользкому глинистому склону, заросшему бурьяном и забросанному различным мусором, вроде подозрительных костей и драных тряпок.

Сержант и остальные охранники сидели в трактире, возле камина с потрескивающими в огне дровами и весело смеялись какой-то истории, которую им рассказывал конюх. При виде Андрея, они с готовностью встали, а сержант, отсалютовав, спросил:

— Прикажете во дворец? А где госпожа Шанти? Что-то случилось?

— Пойдёмте со мной — Андрей отвёл сержанта в сторону и объяснил, что тот должен сделать. Затем последовала команда, и всё солдаты дружно встали и вышли из трактира, оставив на столе допитые второпях кружки из под пива и вина.

Через двадцать минут они были у выхода в канализацию — Андрей показал место, сидя на облучке рядом с кучером. Оставив здесь небольшую охрану, отряд, во главе с советником и сержантом, вошёл в трубу и хлюпая ногами по вонючему содержимому, пошёл к месту выхода тайного тоннеля.

Солдаты тихо матерились сквозь зубы, сослепу наступая на трупы животных, застрявшие в тоннеле, на мусор и утопая выше щиколотки в наслоениях ила, дошли до места.

Путь назад, в комнату Данеро, был потруднее чем из неё — пришлось идти вверх по тоннелю, осклизлому и покрытому плесенью — двое солдат всё-таки грохнулись, подскользнувшись на полу, и едва не улетели назад, как по ледяной горке. Однако, не без приключений, они но всё-таки добрались до комнаты, где скучала Шанти, уже успевшая принять человеческий облик и развлекавшаяся тем, что время от времени тыкала саблей в совершенно голого мужика, стоявшего в клетке. Он жалобно завывал, а на его заднице виднелись следы многочисленных уколов, от которых тонкие дорожки крови протягивались до самых пят. Отряд застал её как раз в тот момент, когда она в очередной раз спрашивала:

— И как ты хотел меня насиловать? Вот этим отростком, что ли? А ты вообще им можешь чего-нибудь? Он тебе, такой маленький и не нужен! Дай-ка я его отрежу… — она деловито приподнимала оный предмет острым концом сабли, пропуская его между ног супостата, и делала вид, что сейчас же кастрирует негодяя. Негодяй завывал, и под ним уже образовалась вонючая лужа — от страха тот потерял контроль за функциями организма.

Завидев Андрея Шанти слегка разочарованно убрала саблю, бросила её на пол, и доложила:

— Приходили ещё двое — вон, в углу лежат. Живые. Может их тоже захватим?

— А этот как здесь оказался? — с интересом спросил Андрей, разглядывая трясущегося человека в клетке.

— А он очнулся. Пришлось посадить в клетку. Позабавилась немножко. Уж больно он наглый был. И куда чего делось-то, когда оказался без штанов…

Сержант и солдаты удивлённо переглядываясь смотрели то на "поле боя", то на весёлую и довольную Шанти, красиво отставившую ножку в элегантных сандалиях, а потом взялись за дело.

Их было десять человек, так что на каждого из бандитов пришлось минимум по два человека. С подручными Данеро Андрей приказал не церемониться, ни с живыми, ни с мёртвыми, но его самого сказал нести аккуратно и без повреждений.

Мёртвых бандитов скинули в канализацию, навстречу светящимся в темноте крысиным глазам — сегодня у них будет пир. Живых — погрузили в карету, уложив штабелем, как дрова.

Данеро положили сверху, на трясущегося от ужаса голого бандита. Андрей лично предупредил этого человека, что если тот нагадит в карете — он сам отрежет ему голову. Бандит мелко и часто закивал головой, карета тронулась, поскрипывая, и будто тяжело вздыхая под тяжёлым грузом поехала вверх, из порта, по направлению к императорскому дворцу.

* * *

— Мы не собирали внеочередных сходов уже пятьсот тридцать лет. Мы собрались для того, чтобы обсудить важную проблему, назревшую практически мгновенно, на протяжении всего одного года — огромный черночешуйчатый дракон поднял уродливую, украшенную рогами голову и посмотрел на собравшихся.

Драконы спокойно ждали, никто не торопил, никто не кричал: "Давай! Не тяни! Ближе к делу!"

"Чёрный" усмехнулся — с одной стороны это было хорошо — никто не нервировал, никто не теребил оратора требуя немедленного объяснения, не требовал ускорить течение сбора, иначе у них сорвутся все дела. А с другой — раскачать драконов, заставить их принять какое-то определённое решение, было задачей непростой.