Монах. Боль победы. - Страница 94

В глубине души драконицы копошились сомнения — неужели люди могли допустить такую оплошность? Но потом она отбросила эти мысли — люди вообще такие идиоты! Они и не такую дурость вытворяют. А то, что их оружие такое страшное, такое могучее — она не верила. Один корабль уничтожил целый флот? Чушь! Но тогда, возможно, Данеро врал и про другое?

Запутавшись в своих мыслях, сердитая, драконица приняла облик большой морской птицы и взлетела в небо, отравляясь туда, откуда сейчас приближались корабли армады. Лететь пришлось несколько часов, и скоро она оказалась над галерами, несущими своих хозяев. Выбрав ту, над которой развевался флаг Короля, Натороканта скользнула вниз, и через минуту уже стучала в дверь, за которой спал Дроган.

— Спишь? — сходу спросила она, стремительно врываясь в каюту — слушай внимательно. Планы высадки меняются. Срочно передавай на корабли — изменить направление движения на пять градусов влево. Будем высаживаться прямо в столице, в порту. Он не защищён. Кстати — нам везёт — армия Балрона недавно ушла на Юг, умиротворять мятежный район. Балрон сам падает нам в руки. Передавай, и я кое-что ещё расскажу, очень важное…

Дроган молча кивнул и вышел из каюты. Через несколько минут с флагманского корабля понеслись серии вспышек — сигнальщик передавал на остальные корабли приказание Короля. Дроган проследил за исполнением, и снова вернулся в каюту, где его ждала драконица, нетерпеливо постукивающая пальцами по столу.

— Теперь слушай! — Натороканта изложила Дрогану всё, что знала защите порта, дворца, и завода. Дроган слушал не перебивая, потом спросил:

— Их оружие на самом деле такое сильное? Или это россказни?

— Возможно, что и не россказни — неохотно призналась драконица — в любом случае — пока не попробуем, не узнаем. В общем, так — высаживаемся — часть сил отправляешь к дворцу, часть пусть режет горожан. И часть — на Завод. Только не бегите, как бараны к заводу — вначале небольшой отряд, на разведку. Потом только основной группой. Если войдёте во дворец — мне императрица и её сын нужны живыми. И её муж — тоже. Он будет работать для нас, а чтобы заставить его — возьмём жену и сына. Остальных можете вырезать. Впрочем — нет — бывшую жену оставите в живых, и её дочь. Это же тоже его ребёнок, так что пригодится. Отдыхаем. Завтра будет тяжёлый день… — драконица подошла к кровати Дрогана и упала на неё, раскинув руки и закрыв глаза. Ей предстояло многое обдумать, и не только завтрашний бой. Что бой? Проиграют они завтра, или выиграют — она всё равно в выигрыше. Но как хочется заполучить этого Андрея! С ним бы она точно завоевала весь мир…

* * *

Наблюдатель на смотровой башне порта протёр сонные глаза, потом взял сбоку, у парапета глиняную бутыль с водой, вылил немного в ладонь и плеснул в лицо. Прохладная жидкость освежила, а то хоть палочки под веки вставляй, чтобы не закрывались. Ночное дежурство всегда очень тяжёлое. Лучше два дневных, чем одно ночное. Впрочем — были и свои преимущества — все утром на службу, а он в постель, немного поспит, потом затащит в постель Дагру, и… потом снова поспит. Чем не жизнь? Так-то служба на смотровой башне необременительна — стой и смотри в море. Только вот что там увидишь — редкие купеческие суда, которые не отстоялись ночь на якоре по причине своей торопливости, да пираты, которые, впрочем, давненько тут не появлялись. Они лежат на дне морском — чего им появляться-то? Так что спи и спи. Впрочем — дадут тут поспать! Чёртов проверяющий может притащиться в любой момент, а тогда прощай недельное жалование, и плюс шкуру спустят плёткой. В прошлом месяце Граст заснул на посту, да ещё и нажрался вина — так его гнали сквозь строй и всю шкуру со спины спустили! Новый начальник портовой стражи сам не спит, и никому не даёт! Ну вот сказать по правде — какого демона туда смотреть? Ну что там в темноте, на этом демоновом море можно увидеть? Кто там может… что? Что это?

Стражник завороженно смотрел на целую стаю здоровенных кораблей, похожих на громадных морских птиц. Они, как в дурном сне, медленно, но верно приближались к берегу. Даже в предутренней серой тьме было видно, как поднимаются и опускаются вёсла, толкая суда вперёд, и большие белые паруса раздувается под утренним ветерком. Отсюда, с расстояния в несколько вёрст они казались маленькими, как игрушечными, но солдат видел, насколько они велики.

Славия? Вторжение! — первое, что подумал стражник, и со стыдом ударил себя кулаком в лоб — проспал, болван! Их надо было заметить ещё на горизонте! А он… впрочем — как их заметить в темноте? (Он не знал, что Натороканта специально подгадала так, чтобы корабли подошли под утро, она задержала эскадру за пределами видимости с берега.)

Стражник рванулся к бронзовому колоколу, висящему посреди башенной площадки, и ухватив за толстую верёвку, стал раскачивать тяжёлый язык. Ему всегда хотел попробовать, как звучит этот колокол. Говорят, что в него били редко — последний раз тогда, когда в порту был большой пожар и сгорело судно, нагруженное хлопком. Но тогда он ещё не служил. Ему всего-то от роду двадцать лет. Только женился. Жена на сносях, и вот — вторжение. Везёт, как пловцу сожранному акулами…

Густой металлический гул полетел над предутренним портом, над городом, над заснувшими причалами. Начальник береговой стражи вскочил с постели у себя дома — звук колокола был таким могучим, что разносился на всю округу, тем более что жил главный стражник недалеко от порта — чтобы в случае чего добежать на службу за считанные минуты.